Рассказы и сказки для взрослых - Татьяна Доброхотова

Я, конечно, как всегда в таких случаях отвечаю:

– Да, у меня еще есть Филипп.

И стал ей про Филиппа рассказывать, какой он необыкновенный, красивый, умный, душевный, какие у него грандиозные успехи в спорте. Она слушала меня, слушала, а потом спрашивает:

– А вот этот Филипп, он Вам кто, это Ваш старший сын? Или Вы – его отчим? Он с Вами живет?

– Да, нет, – отвечаю, – это мой крестный сын!

И тут она мне говорит:

– Обернитесь, видите, позади Вас икона? Это икона святого Филипа, митрополита Московского и Всея Руси. Она для Вашего Филиппа, возьмите.

Я подумал, что она мне эту икону предлагает купить для крестника. Присмотрелся, она деревянная, вручную писанная, хоть и небольшая. Дорогая, наверное. Ну да, ладно, мне для крестного сына ничего не жалко.

– Да, давайте, я куплю эту икону.

– Нет, – отвечает, – вы не поняли. Эта икона не продается. Она здесь специально для Вашего Филиппа висит, Вас ждет. Наш батюшка несколько дней назад был в одном месте, – тут она замялась как-то, и я понял, что расспрашивать не стоит, – и встречался с одним человеком. После разговора этот человек передал ему икону и сказал, что через несколько дней в наш храм придет человек и начнет рассказывать про Филиппа

– Так ты передай для Филиппа эту икону, да скажи, что она ему защитником будет.

Батюшка наш еще спросил тогда, а кто придет-то? И тот ответил, что крестный отец Филиппа. Так вот получается, Вы и пришли… Всего три дня она у нас и провисела-то.

Честно говоря, я сначала даже и не понял, о чем это она. Тем более, что рассказав мне все, женщина начала креститься со словами «Чудо свершилось». И Тимка еще рядом, уже устал и домой хочет.

Я даже сначала и осознать-то, что случилось, никак не мог. Из храма вышел какой-то сам не свой, и вот с этой иконой в руках. До сих пор толком в себя прийти не могу.

Филипп

В прошлую пятницу наконец-то все решилось! Ура! Я остаюсь в Москве, в своем клубе, и сразу перепрыгиваю через две ступеньки. Меня берут, хотя мне всего семнадцать! Постараюсь обязательно никого не подвести.

Только я немного успокоился, как дядя Котик позвонил. В каком-то странном состоянии. Понятно, нервничает. Вот он эту историю рассказывает, до конца доходит, и опять заново начинает. Мама пару-тройку раз выслушала и испугалась. Говорит, вдруг с Филиппом, со мной, то есть, что-нибудь случится, а эта икона в утешение послана. Ну, мама, она, конечно, известное дело, ей только повод дай поволноваться, обязательно воспользуется. Но и сам я тоже удивился, не буду скрывать.

Пока мама так металась, вспомнила вдруг об одном своем однокурснике, который давно уже известным богословом и священнослужителем стал, и прямо тогда же, вечером, ему и позвонила. И так ей повезло, между двумя самолетами дома его застала. Поговорили они. Он сказал, что это хороший знак, и не надо выяснять, кто мне эту икону послал, что это – подарок от Бога. К счастью, мама немного успокоилась. Еще он посоветовал мне обязательно фильм «Царь» посмотреть, последнюю работу Олега Янковского, он там как раз митрополита Филипа играет.

Мы потом с мамой всю ночь в Интернете просидели. И фильм посмотрели, и все что смогли, про митрополита Филипа прочитали. Кстати вот заметили, что последнее время на современных иконах имя митрополита Московского не как у меня пишется, с одним только «п», хотя раньше его тоже с двумя «п» писали, как и мое.

Мама объяснять стала, что такому подарку я соответствовать должен, что с меня теперь спрашиваться будет больше, чем раньше. И тут я почувствовал вдруг что-то такое… Трудно так просто взять и объяснить. Родное, наверное, почувствовал, или просто свое что-то, то есть мое, личное. Ведь святой Филип тоже сначала просто Федором Колычевым был. Никто же заранее не знает, как у него там дальше, в жизни, будет. Я даже у мамы спросил, как она считает, почему эту икону именно мне послали. Она тоже, конечно, не знает. Но сказала, что всякое может случиться, может, священником еще стану. И правда, может и такое со мной произойти, вот чувствую, знаю. А может и не случиться… испугался даже. Я же играть собираюсь, вообще-то чемпионом мира стать мечтал, а тут такое. Мама говорит, кто же мешает, тебе семнадцать всего, все дороги перед тобой открыты, выбирай, пробуй. Не знаю, я конечно от своего не отступлюсь, но вся эта история на меня большое впечатление произвела, да и не только на меня…

На следующий день дядя Котик икону принес. Мы с мамой посмотрели на нее и ахнули. Там написано сначала было: «Святой Филип», а потом кто-то добавил вверху такую красивую галочку, всю в завитушках и еще одну «п» пририсовал, теперь получается Филипп, как и я, кто-то ведь специально для меня это сделал.

Взял я эту икону, а от нее свет и тепло идут. Я вот теперь знаю, нимб у святых – это не потому, что они светятся, а потому что позади них есть источник такого света… наверное, это Бог и есть. Мне потом всю ночь святой Филип снился: как он на Соловках работал, храмы строил, как митрополитом Московским стал, как в темнице в оковах сидел.

Икона эта, она – моя, для меня, я чувствую, ни у кого такой вещи больше нет, чтобы настолько своей была, только у меня. Хотя совершенно и не понимаю, за что, зачем и почему именно мне достался такой подарок. И смогу ли я когда-нибудь ему соответствовать. Я все равно ведь собираюсь и дальше быть просто спортсменом, просто играть.

Ничего не понимаю, запутался…

Дядя Котик

Филипп, послушай, дорогой мой, это опять я, твой крестный, дядя Котик. Не надо путаться. И пугаться, право слово, не стоит. Я тоже всю ночь в Интернете провел. Такие чудеса и раньше случались, не ты первый. Просто люди тогда другие были, верующие, поэтому и относились к таким вещам по-иному, спокойнее.

Почему ты вообразил, что обязательно сейчас должен что-то решить? Или именно сегодня непременно что-то кардинально поменять в своей жизни? К чему такая спешка?

Есть теперь у тебя своя икона, и хорошо, радуйся, люби ее. Думаю, когда время придет, ты все поймешь. Новая дорога сама перед тобой откроется, и совсем не обязательно, что она такая будет, как тебе сейчас может казаться. Не надо вперед пытаться заглядывать, это ни к чему хорошему не приведет!

И почему ты решил, что обязательно священником станешь, может, тебе совсем другое уготовано? Людям и Богу ведь по-разному служить можно. Только имей в виду всегда, что кому много послано, с того и спрос больше. Помни просто об этом и старайся учитывать.

Живи ты себе спокойно как жил, играй, глядишь, и правда, чемпионом мира станешь, нас порадуешь. Будут еще в жизни твои собственные перекрестки, сами тебя найдут. Ты, надеюсь, меня понял?

Дед

Каждое лето, а также часть весны и осени, если погода соответствовала, Иван Сергеевич, майор в отставке, и восьмилетняя располневшая ротвейлерша Рута проводили на даче под Егорьевском.

Дачный поселок у них был старый и совсем небольшой. Постоянно там проживали еще только две пожилые женщины, которые при всех домашних неполадках: дверь в сарае не открывается, просела, кран на садовом шланге сорвало, всегда бежали к нему. И Иван Сергеевич шел, помогал, не отказывал. В выходные, начиная с вечера пятницы, народу, конечно, прибывало. Но и тогда поселок не становился шибко оживленным. Именно за тишину и спокойствие Иван Сергеевич любил свою дачу, которую они с уже покойной женой строили сами, почти тридцать лет назад, когда Алешка, сын, был совсем мелким и нуждался летом в свежем воздухе.

Сейчас Алешка в свежем воздухе, если и нуждается, то ищет его в других краях, с трудом выкраивая пару-тройку недель на отпуск. Вот и сейчас махнул на машине куда-то к морю.

Июньское утро вторника начиналось замечательно. На кусте около забора расцвел первый махровый пион густо-малинового цвета. В парнике огуречных завязей оказалось вдвое больше, чем накануне. В клубничных грядках замелькали первые красные ягоды. Пока Рута совершала свой обязательный ежеутренний обход всего поселка, посматривая не случилось ли где за ночь чего плохого, Иван Сергеевич поработал в саду и отправился готовить завтрак, после которого они собирались на рыбалку.

Через час вышли из дома. Миновав цветущий и гудящий пчелами луг, перейдя через шоссе, они оказались на берегу большого, серповидной формы озера. Вокруг почти никого не было, кроме двух-трех рыболовов, сидящих вдалеке друг от друга. Любимое место Ивана Сергеевича оказалось свободным, там он и устроился на прихваченном из дома раскладном стульчике. Рута улеглась рядом.

В ведре плескались караси. Солнце сильно припекало и, отражаясь от воды, слепило глаза. Иван Сергеевич решил забросить удочки последний раз, потом искупаться и отправляться домой. Вдруг Рута встрепенулась и зарычала. Сначала Иван Сергеевич не обратил внимания, решив, что она приметила где-нибудь вылезшую на берег ондатру, которых в озере водилось пропасть. Но Рута встала и повернулась в сторону тропинки, продолжая волноваться. Тоже обернувшись туда, Иван Сергеевич увидел молодую маму с коляской, видимо, направляющуюся купаться.